"2015 год был ознаменован празднованием 70-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Но, к сожалению, зачастую о героях тех событий пишут только накануне памятных дат или очередных юбилеев", - отмечают в редакции портала "Пенза-Онлайн". Для того, чтобы все мы помнили о великом подвиге наших земляков не только в преддверии определенных событий, на официальном сайте администрации города стартовал проект "Герои Победы", который посвящен ветеранам Великой Отечественной войны, участникам боевых действий и другим выдающимся пензенцам, истории которых должны знать и помнить наши современники.

Проект создан при участии пензенских средств массовой информации, материалы которых размещаются в специальном разделе. Сегодня своей публикацией поделилась редакция "Пенза-Онлайн". 

Григорий Хохлов — активный участник боевых действий в период Великой Отечественной войны. Он выносил раненых бойцов под свист пуль и разрывы гранат. Не сосчитать, скольким людям ныне покойный Григорий Хохлов спас на фронте жизнь, постоянно рискуя своей. Профессии медика он остался верен и после войны. О судьбе фронтового врача нам рассказала его дочь Людмила Хохлова.

Врач из сосланных

За то, что родители Григория вовремя не смогли уплатить продналог, главу семьи Ивана Хохлова на год отправили в «места не столь отдаленные». Коровенку и лошадь, благодаря усердию сельских активистов, у сосланного середняка забрали в колхоз. Годы были голодные. И мать, потеряв всякую надежду выжить, поехала к мужу в Оренбургскую область, где якобы был хлеб. Но там, в бескрайней степи, явилось ей и трем ее ребятишкам-малолеткам сложенное из дерновых кирпичей «жилье», и питание оказалось не лучше, чем на родине. Промытарив какое-то время на чужбине, вернулись домой. 

Сыну «врага народа» мечта стать медиком, казалось, и в голову не должна была прийти. Но Григорию повезло: он окончил среднюю школу и поступил учиться в Ленинградское военное медицинское училище. Это было в 1940 году. В городе на Неве и застала курсанта Хохлова война. Училище перебазировали в Омск. По окончании его летом 1942 года Григория отправили на Юго–Западный фронт под Сталинград в 156 артиллерийский полк. Наши то отступали, то наступали, то попадали в окружение. 

К месту расположения полка добраться оказалось непросто. Случилось так, что Хохлов от товарищей, у одного из которых находились и его документы, отстал, попал под бомбежку и чуть не погиб. Наконец боец прибыл в расположение полка. И тут выяснилось, что его попутчиков уже нет в живых. Документы Хохлова, к счастью, они все же успели передать в штаб полка. Но сразу их не нашли. И пригрозили бойцу расстрелом: дескать, те, с кем он шел в полк, уже повоевали, погибли, а он еще по тылам скрывался? Но когда разобрались, направили Григория в артиллерийский дивизион. 

Необыкновенные приключения военфельдшера

Довелось Григорию Хохлову находиться и в самом Сталинграде — в районе тракторного завода — защищать его вместе с однополчанами. В общем, он был всегда там, где бой, кровь и смерть. Заводчане — под артобстрелом, под бомбежками фашистов собирали танки. И прямо из цехов тоже уходили в бой. В память о тех днях родственники Григория Хохлова хранят медали «За оборону Сталинграда», «За отвагу». Там, у стен волжской твердыни, было и такое. Немецкий снаряд угодил в основание землянки, в которой находился Хохлов. Рвануло, конечно, здорово, но он остался жив… 

Когда пошли на запад, снова повезло. У Днепра вместе с товарищем укрылся в каком-то доме. Разрыв снаряда у крыльца… Товарища ранило, а Григория накрыли развалины. Потом, услышав голос, санитары извлекли контуженного военфельдшера из-под обломков. Но ведь самое главное — опять уцелел! 

А однажды чуть не застрелили свои же, летчики, базировавшиеся рядом. Загулявшие после удачного выполнения боевого задания, они в одном из домов недавно освобожденного от немцев городка встретили Хохлова. Двадцатидвухлетний лейтенант медицинской службы заглянул сюда к понравившейся дивчине. Почему-то «крылатые ребята» посчитали его за вражеского шпиона. Один не в меру разгоряченный воздушный ас направил на Григория пистолет. Секунда, другая — и все, конец. Слава Богу, нашлись и трезвые головы, не дали погибнуть парню. 
Потом Хохлов участвовал в форсировании Днепра, запомнившемся ему так (об этом он писал своим близким в письмах). 

«Есть, ребята, возможность отличиться! — сказал тогда командир полка. — Кто первым окажется на том берегу, тот будет Героем Советского Союза!». 

Вместе со всеми поплыл и Хохлов. Не за «Звездой», конечно. Тогда, по своему фронтовому опыту, он уже понимал: раненых и убитых будет много, а потому его место там. Немцы начали бешеный артобстрел по переправе. Наши артиллеристы, а с ними и Григорий Хохлов, все же переправились, понятно, какой ценой. И на том берегу включились в бой, который уже вела истекающая кровью пехота. Вот так и приближали они освобождение Днепродзержинска, Днепропетровска, Харькова… 

Форсировал наш земляк позже еще и Днепр, и Дунай. Там, в Венгрии, река была километровой ширины, аж дух захватывало при виде этой водной преграды. 

В память о той переправе на груди засиял орден Красной Звезды. Потом были медали «За взятие Будапешта», «За участие в освобождении Вены». 

Под конец войны ставший уже к этому времени гвардейским полк Григория, находившийся в резерве главного командования, оказался под Одессой. Отсюда после Победы гвардии старшего лейтенанта военфельдшера Хохлова направили служить в Сибирь, в лагерь интегрированных военнопленных. И надо же, после стольких фронтовых испытаний чуть было не погиб от рук НКВД. Здесь, на Родине, за случайную провинность зловещая «тройка» должна была приговорить его к смерти. 

Судьбе угодно было вмешаться и на этот раз. Одному из членов «тройки» норовистый конь напрочь оторвал своим копытом нос. Григорий Иванович нашел и нос, и профессора, узника лагеря, который сумел этот орган горе-чекисту пришить. За что «обличительные» документы на фельдшера Хохлова «энкавэдэшником» были уничтожены.

«Теперь понимаю, кто берег его» 

— Раньше я не понимала, как папа, прошедший такой неимоверно трудный фронтовой и жизненный путь, вернулся с фронта не только живым и невредимым, но даже сумел дожить до преклонных лет. Теперь знаю, кто берег его. Господь хранил отца, благодаря молитвам дедушки Ивана Максимовича, который сутками не выпускал из рук Псалтырь. Дед у нас, судя по словам родственников, был бессребреником. И готов был отдать с себя, в прямом смысле, последнюю рубаху, — говорит Людмила Григорьевна. — 

В семье до сих пор хранятся документы и письма, которые военный фельдшер присылал своим близким.